Из всех искусств важнейшим...
Год кино уже давно позади, но оттого любовь к этому искусству не умерла. Публикуем фрагменты книги мытищинского краеведа С.А. Ветлина, продолжая заполнять «белые пятна» на карте мытищинской истории.
Любое историческое исследование начинается с поиска источников. Так вот, как-то проводя с пользой время в одном московском архиве, автор случайно наткнулся на довольно внушительную папку документов. В документах этих при их внимательном изучении нашлось сразу несколько весьма занимательных и к тому же крайне поучительных историй. Все они связаны между собой сквозным сюжетом, но, между тем, четко разделяются на три части.
В свое время мытищинский обыватель, конечно же, знал эту историю, что называется, из жизни. Однако время бежит быстро, перелистывая страницу за страницей. В новое время на авансцену истории выступили иные герои, и старый сюжет, говоря профессиональным языком, был исключен из репертуара и сдан в архив. Здесь самое время воздать должное тем, кто не поленился упрятать «на ответственное хранение» папку документов, по счастливой случайности ныне обнаруженную автором.
Публикация архивных источников – дело исключительно ответственное. Иные времена, иные понятия, да и канцелярский язык архивного документа зачастую может затруднить для современного читателя понимание истинного смысла зафиксированных в источниках событий. Поэтому и потребовались короткие авторские пояснения. Эти комментарии не являются произвольным толкованием сюжета, а служат лишь для более полного понимания публикуемых фрагментов минувшей действительности.
Из всех искусств важнейшим…
Изучая опись одного из фондов Архива истории города Москвы за 1912 год, поражаешься тому, сколько в тот год было подано запросов на сооружение зданий для демонстрации сеансов кинематографа. От потомственных и просто почетных граждан, столбовых и личных дворян, городских мещан, купцов всех гильдий и даже от крестьян и фабричных служащих поступают в Губернское правление заявления, прошения и просьбы. Все эти люди «покорнейше просят» выдать им разрешение на устройство: «синематографов», «электрических залов», «аппаратных будок» и «биографических театров» (название давалось по кинопроекционному аппарату «Биограф»).
Официальное название «кинотеатр» тогда еще не было принято повсеместно и отсюда – такой терминологический разнобой. Для нас особо интересно, что по одной только Мытищинской волости было подано, как минимум, три подобных прошения. Что же случилось с российским обывателем? Чтобы объяснить этот необычный феномен строительной лихорадки 1912 года, следует кратко изучить историю вопроса.
Дебютный показ своего «синематографа» братья Люмьер осуществили в Париже в декабре 1895 года. Ровно через год, в декабре 1896 года в Верхних Торговых рядах на Красной площади (ныне «ГУМ») открылся первый в Москве «новый электрический театр», предназначенный для демонстрации кинокартин. Вслед за этим подобные киноцентры стали открываться повсеместно: на железнодорожных станциях, в складских помещениях, заброшенных амбарах, деревянных балаганах, а также на ледяных катках, в летних садах и даже на спортивных площадках.
Распространившийся в первые годы ХХ столетия в России миф о сказочной прибыльности «синематографа» в конечном итоге привел к массовым нарушениям элементарных норм безопасности при открытии «кинобудок» и «электротеатров». То тут, то там случались пожары и иные чрезвычайные происшествия, на которые власти не обращали никакого внимания. Однако 20 февраля 1911 года на станции «Бологое» Николаевской (ныне Ленинградской) железной дороги случилась катастрофа. В огне пожара местного киноцентра заживо сгорело более ста человек. Причем, большая часть погибших были дети.
В память об этой трагедии на месте сгоревшего здания построена часовня, сохранившаяся, кстати, до настоящего времени. А 8 мая 1911 года за подписью премьер-министра (одновременно исполнявшего должность министра внутренних дел) Российской империи П.А. Столыпина были опубликованы «Нормальные правила по устройству и содержанию театров-кинематографов». В 75 пунктах этого обязательного к исполнению документа разъяснялось, каких размеров должны быть зал, фойе, кинопроекционная, а самое главное, как следует обеспечивать пожарную безопасность.
Принятие столыпинских «Нормальных правил» для кинематографа положило начало строительству первых «правильных» кинотеатров. Так начался кинематографический бум, продолжающийся, кстати сказать, вот уже более века.
Начнем рассказ об искусстве кино в Мытищах с архивного документа,
попутно заметив, что этот, как и все другие приведенные ниже исторические
источники, публикуются впервые.
К данному прошению приложен «План местности и участков земли, сданных в аренду крестьянке Владимирской губернии Домне Лукиничне Бахилиной». Таким образом, отметим, что Екатерина Чистова арендовала землю под кинотеатр у Домны Бахилиной, которая, в свою очередь, арендовала этот земельный надел у некой гражданки Шибаевой. Довольно сложная система арендных отношений, которая впоследствии приведет к недоразумениям.
Ни про Шибаевых, ни про Бахилиных, ни про Чистовых ныне в Мытищах никто ничего не знает. Давно это было, всего-то чуть более века назад! С большим трудом определяется и само место, где должен будет появиться первый в Мытищах кинотеатр. На планах, представленных в разное время в Строительное отделение, место это обозначено, как принадлежавшее ранее Московскому отделению Императорского Российского технического общества. По этой территории проходят Техническая улица, Гильдовский и Технический переулки. Северной его границей является река Работня, а южной – нынешняя улица Колонцова, в то время имевшая название «Мытищинское шоссе».
Поскольку названия улиц и переулков в этой части Старых Мытищ давно уже изменены, поясним: Техническая улица – это нынешняя улица Абрамова, Технический переулок в наше время называется улицей Никитина, а Гильдовский переулок, в названии своем сохранявший память о смотрителе паровых машин при Мытищинском водопроводе А. Гильдовском, в 20-е годы пошлого века был переименован в улицу Титова.
Но от исторической географии вернемся к собственно истории. Невероятно, но – факт! Уже через четыре дня после подачи своего прошения госпожа Чистова получила одобрение Московского губернатора Владимира Федоровича Джунковского.
Но кто же такая эта Екатерина Павловна Чистова, и почему вдруг она решила заняться кинематографическим бизнесом и не где-нибудь, а именно в Больших Мытищах? Познакомимся с этой дамой поближе, тем более что именно она и сыграет «главную женскую роль» в первой серии этой кинематографической истории.
Чистовой Екатерина Павловна стала по фамилии своего второго мужа. Родилась она в 1864 году в семье армейского прапорщика Павла Симона, сына швейцарского поданного. В 18 лет вышла замуж за мелкого служащего Николая Самуиловича Гиммера. Однако в этом браке была несчастна по причине того, что муж ее, как позже выяснится, страдал хроническим запоем. Жизнь юной Екатерины Павловны была бы совсем невмоготу, если бы на ее пути не повстречался Степан Иванович Чистов. Ее новый возлюбленный был человеком небедным, хотя и работал механиком на Щелковской текстильной фабрике «Товарищества Рабинек». Попутно заметим, что в лечебнице этой же фабрики в то время служила акушеркой и наша героиня.
История не сохранила для потомков фотографических портретов прапорщика Павла Симона, Николая Гиммера и даже самой Екатерины Павловны, ставшей позднее широко известной в узких кинематографических кругах. А вот изображение Степана Чистова сохранилось. Типичное великорусское крестьянское лицо. Из таких крепких хозяйственников и выходили в купеческое сословие. Степан Чистов на заработанные им на фабрике Рабинек средства открыл в своем родном селе Жигалово, что в двух верстах от железнодорожной станции «Щелково», небольшой мыловаренный заводик. Не исключено, что на доходы с этого предприятия Екатерина Павловна и построила в 1912 году первое в Мытищах здание кинематографического театра.
Конечно же, интересно было бы узнать, какой кинофильм демонстрировался Екатериной Павловной на самом первом сеансе в Больших Мытищах. Задачка эта не из легких. В документах Строительного отделения об этом ничего не говорится. К счастью, мы достаточно хорошо осведомлены о семейной драме Екатерины Павловны. Причем сведения эти исходят от весьма авторитетного лица. Граф Лев Николаевич Толстой, великий писатель земли русской, описал драматичную историю жизни и смерти, а затем возрождения и новой жизни Екатерины Павловны Чистовой и лиц ее окружавших. По этим сведениям мы и постараемся реконструировать первый кинематографический сеанс в Мытищах.
Но пока еще Екатерина Павловна не думает ни о каких киносеансах, а занимается исключительно устройством своей судьбы. Чтобы начать новую жизнь и выйти замуж за Степана Чистова, ей необходимо было получить официальную бумагу о смерти своего первого мужа – Николая Гиммера. Без такого свидетельства Духовная консистория отказывалась признавать расторжение церковного венчания. Так возник, говоря языком полицейского протокола, сговор: Николай Гиммер инсценировал собственную смерть и навсегда «исчез» из этой жизни, тем более что к тому времени запойный муж дошел до крайнего своего предела и прозябал на самом дне социального общества.
Зимой 1896 года Николай Самуилович Гиммер «утопился» в проруби на Москве-реке, и после оформления соответствующих бумаг Екатерина Павловна на законных основаниях обвенчалась со Степаном Ивановичем в Никольском храме села Жигалово.
Как известно, счастья много не бывает. История с мнимым утопленником вскоре вскрылась, состоялся громкий судебный процесс, и наша героиня была осуждена на каторжные работы. Однако до Сибири дело не дошло, так как известный в то время московский адвокат А.Ф. Кони добился пересмотра приговора. На этот раз Екатерина Павловна Чистова была полностью оправдана.
Из газет об этой истории узнал «яснополянский затворник» и в 1900 году им была написана драма, которая первоначально имела название «Мертвое тело». По некоторым данным, Екатерина Павловна, регулярно навещавшая Толстого в его имении «Ясная Поляна» (переписывала набело его рукописи), рассказывала ему подробности сюжета, на основе которых граф вносил существенные правки в драму, которая в окончательной редакции получила название «Живой труп».
Историю, произошедшую с госпожой Гиммер-Чистовой, сегодня бы назвали обыкновенной мыльной оперой. Однако записал ее мастер художественного слова и потому еще до публикации драма «Живой труп» была объявлена классикой жанра. Льва Толстого осаждали режиссеры и продюсеры с просьбой отдать им эту вещь. Великий писатель был непреклонен: «Когда помру, тогда публикуйте и ставьте!»
Поговаривали, что запрет на публикацию граф наложил после того, как сын Чистовой и Гиммера Николай Николаевич Суханов-Гиммер, узнав о сюжете пьесы, приехал в «Ясную Поляну» и упросил автора повременить с публикацией. История эта могла отрицательно сказаться на карьере молодого человека, да и бросила бы тень на его мать, которая наконец-то начала новую жизнь с любимым человеком. Хеппи-энд (счастливый конец) этой житейской драмы не мог быть разрушен, и Толстой согласился.
Драма «Живой труп» была опубликована только в1911 году, уже после смерти великого писателя. Одновременно, с разницей всего в неделю, осенью того же года состоялись театральная и кинематографическая премьеры. В Московском художественном театре «Живой труп» поставили Владимир Немирович-Данченко и Константин Станиславский. Киноверсию сделал один из первых русских кинорежиссеров Борис Чайковский. Кстати сказать, это был первый отечественный фильм с сюжетной линией. До этого в России снимались в основном исторические постановочные реконструкции.
С большой степенью вероятности можно утверждать, что на самом первом сеансе в кинотеатре Чистовой в Больших Мытищах демонстрировалась кинопостановка драмы «Живой труп». Можно и предположить, что наша главная героиня сидела на премьерном показе на самом почетном месте. Также нетрудно догадаться, что после того, как фильм завершился и прозвучал последний аккорд музыкального сопровождения, в зале раздался шквал аплодисментов.
Под разгоравшееся «эфирно-кислородное освещение» (которое было указано в смете на постройку кинозала) Екатерина Павловна Чистова вышла на авансцену, оперлась рукой в лайковой перчатке на пианино тапера и грациозно поклонилась публике. Степан Иванович Чистов, также присутствовавший на открытии первого в Мытищах киносезона, на смог сдержать слез умиления. К ногам Екатерины Павловны кто-то кинул букетик полевых цветов.
Успех был грандиозный. Об этом можно судить хотя бы по тому, что буквально через несколько дней после открытия кинотеатра Чистова подала в Строительное отделение Московского Губернского Правления еще одно «прошение». Теперь она просила пристроить к уже возведенному зданию кинотеатра обширное фойе с буфетом. Обратим внимание, что в этом документе Чистова называет уже станцию «Мытищи», а не «Щелково» своим постоянным местом жительства.
Пока оформляются все необходимые при начале строительства бумаги, уточним, а где, собственно, все эти исторические для Мытищ события происходили. В результате сопоставления архивных планов местности 1912 года с современной картой этого района Мытищ можно максимально точно обозначить место, где было построено здание первого кинотеатра в Мытищах. Это – пересечение улицы Абрамова (в то время улицы Технической) и улицы Никитина (в то время Технического переулка). Современный адрес: Мытищи, улица Абрамова, дом № 14/7. Ныне в построенном в 1912 году здании кинематографического театра Чистовой находится отдел полиции УВД «Мытищинское» и отделение Федеральной миграционной службы. Здесь же ранее располагался и изолятор для временно задержанных лиц. Ирония судьбы или гримаса истории?
Конечно же, Мытищи, именно Большие Мытищи, с его фабричными предприятиями, дачными поселками, зажиточными крестьянскими хозяйствами, богатыми московскими арендаторами должны были, по мысли Екатерины Павловны, стать кинематографическим центром всего Московского уезда. Куда там захолустному Щелкову или малонаселенному дачному Пушкино, где тоже в тот год открылся кинематографический театр Кобзева. Нет, только Мытищи! Именно поэтому супруги Чистовы начали строить не только пристройку-фойе к кинотеатру, но и собственный дом в Мытищах. Благо, прибыль от киносеансов уже перекрывала доход от мыловаренного заводика Степана Чистова в селе Жигалове.
Но где успех, там и конкуренция. «Нормальные правила» 1911 года регламентировали лишь техническую сторону кинематографического процесса. Вторая экранизация «Живого трупа» состоялась уже в 1916 году и также, видимо, с успехом прошла в Больших Мытищах. Однако к тому времени рядом с кинотеатром Чистовой, уже будет стоять еще один киноцентр. Конкурентная борьба за мытищинского кинозрителя, вернее за кошелек этого кинозрителя, разгоралась весьма нешуточная.
Сергей Ветлин
