Провинциальный любительский театр в Больших Мытищах в конце XIX века
(Продолжение. Начало здесь)
В комедии «Не было ни гроша, да вдруг алтын» Александра Островского, с драматургии которого начался русский театр, зал подкупало отсутствие экстремальных ситуаций и обыгрывание обычных событий с обыкновенными людьми. Человеческие драмы в спектакле развивались на фоне российского быта, переживания персонажей были близки публике.
Игра самодеятельных артистов в деревенских сценах Н.Я. Соловьева «На пороге к делу» благосклонно воспринималась мытищинскими зрителями. Пьеса не вызывала особенных сложностей у артистов, не противодействовала их актерской сущности. Т.Л. Щепкина-Куперник в свое время отзывалась об этой постановке, как о русской драме эпохи А.Н. Островского. В самом деле спектакль был написан автором самостоятельно после пяти лет сотрудничества с маститым драматургом и сразу получил общественное признание. Знаменитая актриса М.Н. Ермолова в свое время проникновенно исполняла в нем сельскую учительницу.
Во втором действии актеры играли одноактные пьесы. Об искрометной шутке-комедии в одном действии «Медведь» Антона Павловича Чехова литератор В.В. Билибин писал, что «Медведь» завоевал всю Россию». И уж совсем несложно было завоевать мытищинцев. Шутка Виктора Билибина «Молчание» имела неменьший успех у публики. Ведь ее автор был признанным мастером малых жанров журнальной прозы. Его фельетоны, экспромты, каламбуры были особенно популярны в начале 1880 годов и высоко ценились А.П. Чеховым. А.В. Амфитеатров писал по поводу его работ: «Человек создан был для тонкой интеллигентной иронии, а работал на грубый, нутряной смех». Театральная любительская труппа в Больших Мытищах состояла из местной интеллигенции. В спектаклях были заняты как женщины (М.П. и А.А. Киселевы, О.М. Белкина, Л.М. Лепаринская), так и мужчины (И.П. Зверев, П.П. Киселев, В.К. Ильинский, Н.Ф. Чарновский, М.С. Леоненко, В.А. Свиньин и др.). Декорации к постановкам своими силами мастерили В.Е. Москалев, Н.Ф. Лаврентьев при участии П.П. Киселева. По предположению директора Мытищинского историко-художественного музея, один из актеров труппы В.К. Ильинский мог быть отцом народного артиста СССР, трижды лауреата Сталинской премии Игоря Владимировича Ильинского, что и подтвердилось в дальнейшем.
Звали отца будущей комической звезды Советского Союза Владимиром Капитоновичем. У него и его жены Евгении Петровны 11 (24) июля 1901 года родился сын Игорь. Отцу в это время исполнилось около 38, матери – 27 лет, у нее это был второй брак. Семья жила в деревне Пирогово, в поселке при фабрике Чернышевых (ныне в городском округе Мытищи Московской области). Дед Владимира Капитоновича, имевший еврейские корни, прибыл в Россию из Польши, где жил в имении помещика Галинского. Пробившись в ремесленники, он взял фамилию хозяина и стал Галинским. Приехав в Россию, дед поселился в городе Фастов недалеко от Киева и завел мельницу. Его сын Капитон Галинский имел трех сыновей, назвав их Вениамином, Григорием и Владимиром. Вероятно, Капитон служил военным, так как Владимир Капитонович числился солдатским сыном и со дня рождения был причислен к военному ведомству. Таких детей в России называли кантонистами.
При этом Владимиру Капитоновичу изменили фамилию Галинский на Ильинский, у братьев фамилия осталась прежней. Получив в 1893 году медицинское образование лекаря, В.К. Ильинский (1862 – около1918) стал служить в армии военным врачом. Но по какой-то причине демобилизовался и в 1895 году состоял городским санитарным врачом города Павловска Воронежской губернии – самого благоустроенного города губернии. Основные вехи жизненного пути отца Игоря Ильинского в справочниках довольно сильно разнятся. Не пренебрегая ни одним фактом, сделана попытка привести их к общему знаменателю.
С 1896 по 1902 год Владимир Капитонович работал фабричным врачом в селе Мытищи. Российский медицинский список, указавший на его работу в этом населенном пункте, по-видимому, не видел большой разницы между Мытищинской волостью и одноименным селом. Работая земским и фабричным зубным врачом, В.К. Ильинский увлекался живописью и игрой в любительском театре, в основном в комических амплуа. Без преувеличения – он блистал на театральных подмостках. Владимир Капитонович довольно непродолжительно входил в состав драматического коллектива клуба интеллигенции в Мытищах. Уже в 1899 году при фабрике Чернышевых в Пирогове Мытищинской волости открыли «Общество трезвости», в помещении которого устроили чайную и зрительный зал со сценой. Был создан драмкружок, и Владимир Капитонович сменил мытищинскую театральную площадку на пироговскую. Не исключено, что он успевал совмещать игру в обоих драматических коллективах.
В Пирогове, как и в Мытищах, ставили пьесы А.Н. Островского, А.П. Чехова. Владимир Капитонович оказывал большое влияние на работу кружка и выбор репертуара и сам не без успеха принимал участие в спектаклях. По воспоминаниям родственников, примерно в 40 лет (1902 г.), забрав годовалого сына Игоря, он вместе с женой Евгенией Петровной и ее дочкой Олей (1893 года рождения) от первого брака с Григорием Капитоновичем Галинским переехал в Москву.
По справочнику «Вся Москва», семья Ильинских поселилась в Глинищевском переулке, в доме Бахрушиных, где В.К. Ильинский занимался частной практикой, специализируясь на внутренних и зубных болезнях. Прием пациентов он вел ежедневно кроме субботы и воскресенья с 10 до 4-х часов дня. Российский медицинский список, выпускавшийся ежегодно в Российской империи, вразрез с этими сведениями утверждает, что Владимир Капитонович с 1896 по 1907 год служил фабричным врачом в селе Мытищи, а с 1908 по 1916 год работал вольнопрактикующим врачом в Москве, занимаясь зубоврачебной практикой. «Вся Москва» сообщает, что в 1907 году московский адрес поменялся, семья переехала на Тверскую улицу, в дом Бахрушиных, кв. 62. Глава семьи устроился на работу в Первую Московскую зубоврачебную школу И.М. Коварского. Зубоврачебная школа занимала здание на улице Долгоруковской, в доме №18 (здание в настоящее время является одним из корпусов Московского государственного медико-стоматологического университета – прим. автора). По окончании школы учащиеся сдавали экзамены на медицинском факультете Московского университета, им присваивалось звание зубного врача. Ежегодно школа устраивала благотворительные вечера с приглашением известных артистов.
Следует предположить, что существенный вклад в это мероприятие вносил Владимир Капитонович, продолжавший и в Москве выступать на самодеятельной сцене. Он был знаком с крупными актерами московских театров и даже состоял с ними в дружбе. Его считали очень талантливым актером-любителем, известным на всю Москву. «Вся Москва» утверждает, что в 1916 году В.К. Ильинский вернулся к индивидуальному приему по лечению зубных болезней на Остоженке, дом №5. На следующий год и в медицинском списке, и в московском справочнике его фамилия отсутствует, что позволяет предположить о кончине Владимира Капитоновича в 1917-1918 годах. Добрыми словами вспоминал о своем отце И.В. Ильинский в автобиографической книге «Сам о себе». «Отец мой был скромный, застенчивый и удивительно деликатный человек. Если, как я уже писал, он отмалчивался и не любил рассуждать с нами о религии, философии и политике, то я объясняю это тем, что он не был ни в чем сам твердо уверен. Передавать же детям свои сомнения и скептицизм по поводу существовавшего строя, а также свои сомнения в возможностях, а главное, справедливости и правильности революционных путей он считал излишним, как он считал излишним убеждать нас верить в бога, в существовании которого весьма сомневался. Но также избегал он заставлять или убеждать нас не верить в существование бога, так как доказать нам, что бога нет, он тоже не мог. Он, как салтыковский труженик-коняга, философский смысл жизни мог объяснить только его словами: "Но что такое сама эта жизнь? Откуда она пришла и куда идет? Возможно, на эти вопросы ответит будущее. А может быть, и оно останется столь же немо и безучастно, как та темная бездна прошлого, которая населила мир привидениями и оставила им в жертву живых…".
Он только своей совестью мог разобраться, что в практической, повседневной жизни черное и что белое. Что честно и что нечестно. И дальше этого отец не хотел идти в своих выводах, как типичный для своего времени интеллигент. Может быть, мягкотелый, но честный, искренний и благородный человек. Он, как и многие интеллигенты того времени, очень любил Антона Павловича Чехова, с его нежной и глубокой любовью к человеку и человеческой жизни, с его непримиримостью художника ко всяческой трагикомической житейской пошлости, житейским нелепостям и зоологическому существованию. В своей жизни он должен был бы быть художником. Должен был быть и имел на это большее право, чем я. А между тем всю жизнь провел у зубоврачебного кресла. Изредка отрывался он от него для участия в любительском спектакле или, приняв на пять минут "горизонтальное положение" (по его выражению), порой срывался со своего диванчика и ехал писать. Писать этюды было его основной страстью художника. Он забирал кисти и палитры, надевал крымскую войлочную шляпу и серую замызганную толстовку и уезжал на свободный денек куда-нибудь в монастырскую гостиницу, в тишину, писать русскую природу, русские пейзажи. В изобразительном искусстве он доходил до профессионализма и даже выставлялся у передвижников и в "Мире искусства". Кроме таланта живописца у него был и неоспоримый талант актера. Ряд его знакомых, среди которых были и большие актеры (Остужев, Айдаров, Собинов, Рыжовы), удивлялись и даже возмущались, почему он не пошел на сцену. Мытищинский краевед Валентина Блохина