Эзоп вступает в схватку

(Мытищи в декабре 1905 года)

Жандармский унтер-офицер Николай Капустин почти не спал третьи сутки. В Мытищах было неспокойно. Бастовали рабочие вагонного завода. По агентурным данным, в кузнечном цехе ковали наконечники для пик. Из Москвы приехали агитаторы, да и своих «смутьянов» хватало. В распоряжении офицера находились восемь стражников (сельских полицейских). Пятеро помогали заводским сторожам не пускать на территорию посторонних, трое дежурили у конюшни полицейского участка с арестантской, в народе прозванной «холодной».

Два станционных жандарма постоянно были у телеграфа. Хорошо, что два дня тому назад удалось отправить эшелон с солдатами и матросами, возвращавшимися из японского плена. Одетые в добротные полушубки, они не мерзли, но продуктов и курева им, конечно, не хватало. Пришлось обязать всех владельцев мытищинских трактиров и чайных отдать в эшелон дневную выпечку и сахар. Табак приобрели на деньги из средств секретных фондов, идущих на выплату агентуре.

Благодаря служащему Василию Виноградову, посланному на станцию Пушкино, договорились с местными забастовщиками, перегородившими железнодорожные пути, пропустить эшелон дальше по маршруту. Но Капустина больше беспокоило другое. Агентура сообщала о готовившемся нападении на Мытищинскую водоподъемную станцию с целью ее остановки и прекращения подачи воды в Москву. Такая акция сулила настоящую катастрофу для жителей первопрестольной.

Телеграф передавал неутешительные сведения. Волнения проходили по всей стране. Войск не хватало. В Мытищи обещали прислать солдат в ближайшие дни, но помощь могла опоздать. Опыт подсказывал, что надо оттянуть время и как-то отвлечь революционеров от намерения захватить водокачку. Возникла идея. В полицейском участке хранилось несколько пироксилиновых шашек, взрыватель и отрезок огнепроводного шнура. Это была малая часть взрывчатки, направлявшейся в центр для изготовления бомб бомбистами-боевиками и использования их в уличных боях против войск и полиции.

Основную часть опасного груза удалось перехватить в Александрове, но небольшой «подарок» оказался в Мытищах и попал в руки жандарма Капустина. Созрел план устроить взрыв около линии водопровода, проходившего по мосту через Яузу, а затем пустить слух, что водопровод поврежден.

В одной из чайных на Вокзальной улице Капустин встретился с молодым, но самым полезным своим агентом Пантелеймоном Зерновым. Парню было всего 16, но он слыл одним из, как тогда говорили, «бузотеров». Все его звали Пантюхой. Он попался на мелкой краже и был завербован Капустиным. За информацию Пантюха получал хорошие деньги, которые, впрочем, быстро прогуливал. Вот и сейчас надеялся получить пару червонцев. Выслушав предложение и подробный инструктаж, он сразу согласился устроить взрыв, да и деньги получил сверх ожидаемых. Осторожно взяв сверток со взрыв­чаткой, Пантюха выскользнул из чайной и исчез в зимних сумерках.

В уютном доме неподалеку от Троицкой дороги декабрьским морозным вечером в столовой около остывающего самовара неторопливо беседовала семейная пара. Владелец зимней дачи, инженер Ефим Сорокин, в партийных кругах более известный под псевдонимом Эзоп, помогал супруге убирать со стола после небольшого чаепития. Он только что отправил партию оружия из подвала для отряда боевиков под руководством Ивана Зверева. Сочувствующий революционерам объездчик из Лосиного острова обещал провести их в обход полицейских кордонов.

Стук в окно встревожил хозяев дома. Вечерним гостем оказался знакомый с Алексеевской водоподъемной станции. Он сообщил об угрозе остановки Мытищинской водокачки. Попытку захвата Алексеевской удалось предотвратить, но опасения оставались. Необходимо было срочно предупредить персонал Мытищинской о надвигающейся опасности вывода из строя всего водопровода.

Ефим принял решение на лыжах добраться до водокачки, предупредить руководство и попробовать усилить охрану. Сборы были недолгими. В дорогу взял керосиновый фонарь, спички и верный браунинг, который мог пригодиться для отражения возможного нападения.

Две версты от дачи до цели лыжник преодолел быстро. Погода стояла морозная, ночь была лунная. Уже на мосту через замерзшую Яузу Ефим заметил фигуру человека, стоявшего метрах в 30 и пытавшегося что-то поджечь спичками. Наконец, ему это удалось, и он бросил какой-то сверток на лед неподалеку от моста. Ефим инстинктивно упал в снег. Прогремел взрыв. Осколки льда осыпали лежавшего. Нежданного бомбиста и след простыл.

В поселке у водопроводной станции заливисто залаяли собаки. Стали зажигаться огни в домах и в здании машинного зала. К мосту приближалась группа встревоженных людей, у некоторых в руках горели керосиновые фонари. На всякий случай Эзоп достал браунинг, но это оказались работники водокачки. Вместе подошли к месту взрыва. На льду темнела большая полынья, покрывающаяся тонкой ледяной коркой.

На водоподъемной станции в зданиях машинного зала и котельной дополнительно к засовам установили баррикады из подручных средств. Рабочие и служащие круглосуточно несли охрану.

Через день в Мытищи прибыли войска. Отряд драгун, выстроившись на привокзальной площади, выстрелами в воздух разогнал толпу демонстрантов из протестующих рабочих. Случайно был убит возчик лавки потребительской кооперации, выезжавший из ворот. Других жертв не было. По рабочему поселку и селу Большие Мытищи ходили военные патрули. Под охрану взяли и водоподъемную станцию. Угроза ее остановки миновала.

По-разному сложились судьбы действующих лиц рассказа. Эзоп – Ефим Сорокин продолжил свою работу и революционную деятельность до начала Первой мировой войны. В 1914 году был арестован и сослан в Сибирь. После февральской революции 1917 года вернулся в Москву. В 1918-м заболел «испанкой», свирепствовавшей в то время, и умер. Прах его покоится в саду неподалеку от дома в нынешнем микрорайоне Дружба.

Николай Капустин и два станционных жандарма в 1917 году были арестованы и содержались в знакомой «холодной». В ночь перед отправкой в тюрьму в Москву таинственно исчезли из-под стражи. След их затерялся.

Иван Зверев в ту зимнюю ночь 1905 года сумел с группой мытищинских рабочих пробраться в Москву и участвовал в боях на Пресне. Избежал гибели и благополучно вернулся с боевиками в Мытищи. В 1914 году был призван в армию. Погиб в 1915-м в ночных боях под Варшавой.

Василий Виноградов работал инженером-путейцем в Мытищах до выхода на пенсию. В 1908 году у него родился сын Леонид, ставший впоследствии летчиком и Героем Советского Союза.

Пантюха Зернов после 1917 года требовал, чтобы его называли Пантелеймоном Ивановичем. Рассказывал о своих заслугах в революционных событиях. В 20-е годы активно боролся с церковниками, возглавлял ячейку Союза воинствующих безбожников, отбирал иконы. Завел служебную двуколку с молодой пугливой лошадью. Она его и погубила: испугавшись автомобиля, понеслась с сидящим в возке Зерновым – он вылетел из повозки и разбил голову о булыжную мостовую.

Имя случайно погибшего возчика при разгоне демонстрации на привокзальной площади в Мытищах в 1905 году так и не было установлено, а жаль. Он был единственной жертвой тех событий.

Мытищинская водокачка действует и по сей день, хотя ее статус понизился до «местного значения». Сейчас это памятник промышленной архитектуры.

Геннадий Смирнов, сотрудник Мытищинского историко-художественного музея